САКУРА
От Москвы до Хабаровска - девять часов полета. Часы же в аэропорту назначения упрямо утверждали, что с момента вылета прошло шестнадцать. Интересно, куда девается разница во времени?
- Вернется к тебе, когда полетишь обратно, - ответил, встречая, хабаровский коллега на привычный вопрос гостей. - Если, конечно, захочешь возвращаться, - добавил с усмешкой, зная мою давнюю мечту о Стране Восходящего Солнца.
Это он предложил воспользоваться услугами местной туристической компании: дальневосточники японцев знают лучше столичных, мол, не подведут. Насчет программы тура я не волновалась - первый раз что покажут, то и хорошо. Беспокоило другое: по ТВ прошла информация, что сакура в этом году зацвела на десять дней раньше. Могла и облететь, ведь на календаре - середина апреля.
А мне Япония без сакуры - не Япония и все!
*** В Ниигате пассажиров хабаровского рейса встречали девушки с тюльпанами. Русские туристы здесь частые и желанные гости. Из аэропорта прямо с чемоданами нас повезли в парк Симидзуэн - вчера прошел сильный дождь, и сакура находилась в трепетном состоянии. Японцы считали своим долгом показать национальную красавицу во всем великолепии и красоте.
Жадно смотрю в окно автобуса: всё, как обещали - настоящая глубинка с крестьянами, дома с крышами-пагодами, причудливые палисадники. Фруктовые деревья растут необычно: чуть выше метра, с горизонтальной кроной (?!). Их так формируют, поясняет гид, чтобы урожай собирать без стремянок. Рост непокорных веток придерживает редкая сетка, отростки, стремящиеся вверх, беспощадно срезаются. На старых деревьях самовольства уже не наблюдается. И стоят такие невысокие пни, из которых торчат развернутые к небу ладошки. В розовом тумане...
Розовый туман везде - время года такое - цветут яблони, абрикос, миндаль. В него изредка врезаются идеально ровные поля то желтых, то красных тюльпанов. Они разбиты водными каналами на правильные прямоугольники, вдоль границ участков растут нарциссы. Ни тебе лебеды, ни подорожника...
Крошечные трактора , перед выездом на шоссе, на узеньких мостиках обмывали колеса. Да и по дороге встречались исключительно чистые машины. Как будто только что с конвейера: диски блестят, корпус переливается! Вот обгоняет нас грузовая - сверкающей чистоты! Наверное, молоковоз? - спрашиваем гида. Он разбирает иероглифы на боку цистерны: - Нет, цементовоз!
Озабоченно вздыхаем: в стерильной стране нам, пожалуй, будет тесно...
*** В парке сакуры - повсеместная невыносимая красота... Все в розовом цвете: лепестки над головой, лепестки под ногами, лепестки в воздухе. И дорожки устланы опавшими лепестками... Каналы отливают сиреневой гладью...
Река, и та усыпана; ей нести и нести в своих водах эту недолговечную прелесть, пока цветы сакуры не увидят океан. Потому ли, что у хрупкого чуда - короткий век, весь окружающий мир принимал участие в его жизни.
Я очень быстро переполнилась восторгом. После приступа необъяснимой грусти, в душе наступило внезапное опустошение. Хотелось закрыть глаза и проживать чувства внутри...
Но розовое облако опускалось беспрерывно и таяло, окружая щемящей нежностью. Аллея сакуры длилась почти до гор, и нереальность происходящего манила дальше вглубь. Там был еще плетень - неизвестно зачем - из бамбука... Он возвращал на землю, в действительность - хоть привязывайся. Возле него и осталась, так лучше.
Иначе как потом жить - без этой красоты...
*** Вечером мы поехали в город Сибата, любоваться ночной сакурой. Расположились на берегу живописного канала, за которым стоял старинный особняк. Он - на тридцать первом месте в списке ста самых красивых замков Японии. Старинное здесь не означает то же, что и везде - дома раньше строили из картона, а окна были бумажные. Вот и "наш" замок за три столетия перестраивали четыре раза. Главное, чтобы получалось в точности, как было.
К вечеру зачастил дождь и для нас в парке разбили шатры. Мы получили по бенто, коробку с едой, где больше двадцати видов закусок. Вкусовые рецепторы колебались: то ли вкусно, то ли нет... Пища мало напоминает ту, что выдают за японскую в наших ресторанах.
Так же и сакэ - помочила губы и хватит: на любителя. Национальный напиток в Японии разливают по бутылкам-великанам, почти двухлитровым. Есть, конечно, и токкури, что-то около стакана, это индивидуальный размер.
Вот островная, казалось бы, цивилизация, а все равно додумались до дурмана! Неужели без этого нельзя? Слышала, что пьянство - это репетиция смерти. На следующий день после обильной попойки человек, если и не воскрешает, то возрождается - как после смерти. И понимает: умирать не так и страшно...
С какой целью пьют сакэ японцы, не знаю, а туристы пробовали из любопытства. Любуясь розовыми цветами на фоне сливого-синего неба, под игру ансамбля народных инструментов. Пятеро молодых людей, сидя на земле, то и дело обогревая своеобразные дудочки над электрической плиткой - все-таки прохладно в дождь - исполняли старинные японские мелодии. Они похожи на скрип деревьев в лесу, завывание ветра и шум воды...
Сейчас такая музыка называется альтернативной, кажется.
Тоже на любителя. На любителя Японии.
ИКЭБАНА
Утром нам предстоял переезд из Ниигаты в Токио. По карте японская столица - в середине острова Хонсю, на его тихоокеанской стороне. Мы находились пока со стороны Японского моря. Страна Восходящего Солнца напомнила мне длинную рыбу, которая держится на плаву у поверхности воды. "Хребет" рыбы - остроконечные горы, которые по "животу" плавно переходят в морские берега.
До Токио что-то около трехсот километров.
- Ехать три часа, - удовлетворяет наше любопытство водитель, - с остановками - пять.
- Так и будет,- комментирует гид.- Вот стоит у него стрелка спидометра на отметке сто, он и будет держать ее всю дорогу, .
Параллельно со автодорогой идет синкансё, скоростная железная дорога. По ней поезда ходят со скоростью маленького самолета.
По автобану тоже можно передвигаться без помех. Главное, знать развязку, что не так уж и просто: указатели - на японском языке, а движение левостороннее.
Пока едем, гид рассказал историю с русским туристом, пожелавшим путешествовать самостоятельно. На арендованной машине он проехал нужный съезд с автобана и... как, думаете, поступил? Правильно, стал пятиться, чтобы не наматывать километры. Ну и въехал в машину, следовавшую за ним.
С нашего водителя как с гуся вода: по-японски же не говорит. А пострадавший утверждал, что в него врезался русский, который ехал задом со скоростью шестьдесят километров в час. - Идиот! - сказали полицейские, - так не бывает! Еще не то бывает...
Значит, скоро увидим Токио. Дорога все время шла вверх, позже начались тоннели. В стране гор их множество. Когда вынырнули на свет, с тихоокеанской стороны встретило лето - солнце, жара и буйная зелень. На домах, мелькающих в окне автобуса, развеваются воздушные змеи в виде рыб. Это японцы ко дню мальчиков готовятся. Карпов каждая семья вывешивает по количеству сыновей. Есть, между прочим, дома, над которыми - и пять, и семь рыбин.
Сам праздник - пятого мая. Он завершает "золотую неделю" отдыха, которая начинается 29 апреля, в день Сёва. Это день рождения предыдущего императора, правившего страной 64 года. Все уже привыкли отдыхать в этот день, хотя у нынешнего именины - 29 декабря. Больше праздников хороших и разных, как говорится. Первого и второго мая - выходные по календарю, третье - день Конституции. Оставалось незанятым четвертое число. Японцы объявили его днем земли. Для народа, который обихаживает любой клочок земли чуть больше варежки, тоже важный праздник.
В город въехали на высоте пятых этажей. И волнительно, и необычно не по земле ездить - вьется этакая бетонная лента вокруг небоскребов. Только как там внизу, в этих каменных джунглях? Когда над головой все время грохочет, едет и шумит...
Дорога вела нас в район Одайба, к Токийскому заливу, на рукотворный шельф. Одни считают его достопримечательностью японской столицы, другие возмущаются: портит природный ландшафт. На искусственные острова перекинут самый красивый в городе мост, мост Радуги (Рэйнбоу-бридж).
- Во-о-он та самая крыша, на которую садятся журавли, - показывает рукой в сторону небоскребов наш гид. - Сейчас, правда, их все меньше и меньше прилетает.
А жаль... Перед отъездом я видела косяк - возвращались в родные места. Хотя иди, разберись, где у них родина: красноногого сибирского журавля здесь зовут "токи" и считают символом страны.
В общем, токи - в Сибири, а я - в Токио. Такая у нас нынче ротация...
***
К раннему утру Страны Восходящего Солнца привыкнешь не сразу. Пять часов разницы во времени с Москвой для меня терпимо, а некоторые страдали. И утро встречали в бодрости, прислушиваясь к звукам просыпающегося города. Хотя транспорт не создает неудобств. Прошуршит ли над головой - без водителя - электропоезд на резиновой подушке, пронесется ли поток автомобилей - ни тебе грохота мостов, ни треска двигателей. По городу ездят, в основном, на малолитражках. У нас такие авто редко увидишь - маленькие, почти квадратные, скромного дизайна. Зато на стоянке выстраиваются ровненько, как кирпичи, и занимают мало места.
Сопровождающие группу японцы посетовали: за последний месяц снова произошло удорожание бензина на двадцать процентов. Если добавить ощутимый налог на транспортные средства, получается солидная статья расходов в семейном бюджете. И когда встречаешь автолюбителя на праворуком "Мерседесе" или BMW, становится понятно: перед тобой весьма состоятельный гражданин.
Насколько дорога земля, можно понять отчетливо, пожалуй, только в Токио. Между высотками порой всего метр расстояния! Есть узенькие как вафли дома, и тоже тянутся к небу!
При такой тесноте, думаете, не до разнообразия архитектурных стилей? Не совсем. Марк Тауэр, знаменитый небоскреб в восемьдесят этажей к верху утончается как ваза для цветов. Есть здания, напоминающие парус. Среди них то появится, то исчезнет Токийская телебашня, похожая контуром на Эйфелеву. Все строго и функционально, а еще по-японски изящно.
Встречаются и смелые архитектурные решения. Например, в районе Одайба золотистое здание со сферой, в которой - обзорная площадка. И еще я видела огромную золотую "волну" на постаменте. Вряд ли она имеет утилитарное значение, тем не менее, такое сооружение есть.
Здесь же театр кабуки - в традиционном японском исполнении. Будка полицейского на углу - бревенчатый сруб. Приземистое здание Токийского банка в классическом стиле, буддистские храмы с семиярусными пагодами, невысокие частные дома тоже не выделяются из общей картины инородными телами. Все органично в этой урбанистической эклектике. И все же очертания столицы - элегантные высотки из бетона и стекла.
Особым островком зелени и покоя смотрится Императорский дворец. Окруженный водным каналом, на приличной возвышенности, он принимает гостей лишь два дня в году - 29 декабря и 2 января. В остальное время дворец с огромным садом - в распоряжении императорской семьи.
В центре Токио можно встретить и огород. Квадратов двадцать, не больше, засаженный луком, салатом, капустой. Почти у края проезжей части и без забора! Земля в частной собственности - распоряжаются, как заблагорассудится хозяину. Только... сколько же свинца в этой зелени? Или нитратов в клубнике, которая поспела к апрелю в мешках с искусственным субстратом?
- Я даже не задаюсь такими вопросами! - возмущенно воскликнул на мою подозрительность гид. - Они питаются этим и живут по девяносто лет!
Что правда, то правда. Какой-то секрет долголетия у них, все-таки, есть, я не сомневаюсь в этом...
*** Глядя на суперсовременные очертания Токио, трудно представить, что триста лет назад это была рыбацкая деревня. Гид настоятельно советовал нам посетить знаменитый рыбный рынок. В пять часов утра, когда рыбаки выгружают ночной улов, начинается торговля. Токийского тунца покупают для ресторанов Парижа! Важно сохранить его охлажденным, ни в коем случае не замораживая, иначе он теряет свои вкусовые качества. И в какую же копеечку, интересно, гурманам обходится тунец, доставляемый на самолете за десять-двенадцать часов? Золотая рыбка, да и только!
Рыбка и японцам достается не просто так. Три четверти территории страны - горы, а традиционная еда, как ни крути, - даря моря. Вот и съезжается народ на рынок за свежим уловом. Покупают ящиками, оптом - каждый день из горных поселков не наездишься, надо, чтобы на неделю хватило.
Рыбный рынок, на котором была я, небольшой, но тоже производил глубокое впечатление: здесь жизнь просто кипит! Вот ряды свежей рыбы, вот вяленая, а здесь торгуют копченой. Сортов икры не сосчитать! До сих пор красной икрой для меня была икра лосося. И все. А здесь - от мелкой до крупной, от оранжево-шафрановой до гранатово-красной! Такой выбор, между прочим, просто ставит в тупик.
Зато морепродукты узнаваемы. Их жарят на гриле и продают поштучно на деревянной шпажке. На вкус сладковато - соль в японской кухне заменяет соевый соус. А рыбу, жареную на решетке, съела с удовольствием - вкуснятина.
Из съедобного хочу еще сказать о шоколадном фонтане на пятьдесят восьмом этаже Саншайн Сити - разве такое забудешь! Это мы баловались фондю, окуная фрукты и кексы в оригинальное изобретение для сладкоежек. Метровой высоты фонтан теплого шоколада имел три яруса и по форме напоминал свадебный торт. Некоторые дамы облились там с головы до ног! Пятна - ерунда, когда бы еще искупались в брызгах шоколада?
Что же не спросила у гида, как будет Дольче Вита по-японски?!
А как называют японский чай высшего сорта - императоры дарили императорам! - запомнила: гьокуро!
***
Не говори красиво, пока не видел Никко, говорят японцы.
Нам хватило Хаконэ. Это в двух часах езды на юго-запад от Токио.
Я знаю схожее место в России - в районе Сочи. Когда едешь по серпантину вверх, к озеру Рица, такие же великолепные пейзажи: справа - обрыв, слева отвесные склоны, покрытые густым нетронутым лесом. Наблюдая обихоженные обочины дороги, я думала: вот бы и к нашей - японские руки! Может, к олимпиаде облагородят. Очень надеюсь.
А здесь в маленьких "карманах" сложной горной трассы, где только может припарковаться транспорт, два-три человека непременно занимаются благоустройством. То налаживают трубы для стока воды, то срезают состарившиеся деревья. Местами горы одеты в "клетчатую рубашку" - так укрепляют бетонными поясами склоны от размывания частыми дождями.
Вот и нам не удалось избежать сырой погоды: моросило с утра. Мы с надеждой поглядывали на небо - может, появится солнце? Ведь с Хаконэ можно увидеть Фудзи-яму, самую высокую гору Японии. Это она красуется на всех исторических гравюрах, это ее изображают как символ страны - заснеженный спящий вулкан.
Ожидание погоды не было утомительным: прогулялись на теплоходе по высокогорному озеру. Девяностолетняя сакура на берегу - сама по себе достопримечательность этих мест.Несмотря на преклонный возраст, красавица все еще обильно цветет.
Позже мы искупались в горячих источниках. Истинное блаженство - лежать в бурлящей целебной воде, на искусно разложенных камнях, глядя на смутные в тумане очертания гор. А в это время на тебя льет тихий ласковый дождь...
В фуро, традиционной деревянной бочке, тоже поплескались - скорее, для галочки.
- Сегодня же чистый четверг! - радовались женщины, - хорошо, что помылись в бане.
А грехи отстали от нас днем раньше. В синтоистском храме это просто, стоит хлопнуть в ладоши. Там легко дышится - среди старых клиптомерий. Пусть и считаются у них траурными, это очень красивые хвойные деревья.
Туман не рассеивался, дождь не переставал. Видимо, придется приехать еще: ведь каждый человек хоть раз должен подняться на Фудзи-яму, как гласит японская пословица.
Ох, и капризная ты, Фудзи-сан, но мы тоже народ настырный...
*** КИМОНО
На исходе пятого дня пребывания стала различать красивых людей. Такие есть!
В Токийском Дисней-лэнде встретила группу молодых девушек. Достаточно высокие, по-спортивному стройные, с рыжей модной шевелюрой, ярким своеобразным макияжем, они вводили в ступор: инопланетянки! Глаза - как дельфин в прыжке... немного косят, оттого кажутся не от мира сего.
На вопрос маленькой дочери о людях будущего я раньше отвечала, что они смуглые, с раскосыми карими глазами. Мир, где три миллиарда людей с темной кожей, из них половина - азиатского типа, если перемешается, то, вряд ли будет другим. Европейские черты могут проявляться разве что в рыжем неистребимом пигменте волос и редких голубых глазах.
Так вот, как будто встретилась со своим прогнозом!
А сейчас представьте, что эта красотка из будущего, стоит ее о чем-либо спросить, начнет отвешивать вам поклоны по пояс! Извиняться, что не может помочь и снова кланяться! И так, пока не додумаетесь оставить ее в покое - сама она к вам спиной не повернется!
Смешанные возникают чувства...
Изредка встречаются женщины в кимоно кофейного или серого цвета. Они вполне уверенно шагают в ногу с городской толпой. Мужчин в национальном наряде увидеть не удалось. В самом центре Токио, где расположены офисы, утром можно наблюдать, как служащие спешат на работу сплошь в форменной одежде, и вечером прогуливаются в деловых костюмах.
В дорогих универмагах Гиндзы тоже многолюдно. По внешнему виду трудно определить социальное положение людей: одеваются демократично. Девушки носят модную в этом сезоне стилизованную под пятидесятые одежду, когда все кажутся слегка беременными. И юбки! Никаких брюк: мир устал от женщин в штанах.
И Бог с ней, с этой дурацкой кривизной ног... Японцы, между прочим, привлекательной частью женского тела считают затылок. У вас там нет солевых и жировых отложений? Шея трогательно детская? Имеете шанс прослыть красавицей!
***
- Вы японскую литературу читаете? - спросил как-то гид. - Конечно! Харуки Мураками, например. - Ну... Мураками вам вряд ли откроет японское лицо, - сомневался он.- Перевел его мой сокурсник Дима Коваленин, на вашу голову... Зимовал пару раз в Ниигате, ну и перевел со скуки. А теперь все думают, что о японцах можно узнать от Мураками!
Я бы поспорила, ну да Бог с ним: в своем отечестве пророка нет. В чистом виде японскую литературу постичь дано не всем, может быть, разбавленная проза для многих - в самый раз.
- А вы почитайте все-таки Ясунари Кавабату. Он - лауреат нобелевской премии, если говорить о мировом признании. Очень хорошо описывает национальный характер.
То, что на его поверхности, мы и сами заметили, нельзя не заметить: вежливость. И четкость, доводящая русских порой до истерики. С нашей-то привычкой опаздывать.
А вежливость и доброжелательность - это одно и то же? Восемьдесят процентов японцев поддерживают смертную казнь - кто против нас, тот не с нами - и ни к чему дебаты о гуманизме.
Если уж говорить о человечности, что скажете на повсеместные дорожки для слепых? И в столице, и в провинции, везде. Это такая узенькая полоса в тротуаре, с невысокими шипами к верху. На пересечении улиц - шипы заметнее.
С демократией тоже порядок: еще недавно японцы всерьез обсуждали возможность правления женщины - ведь у нынешнего императора была единственная дочь. С недавним прибавлением в семье Его светлости мальчика, общество может спать спокойно: в этой стране традиции еще долго будут жить.
Стремление к совершенству - кругом. Вот белые тюльпаны в горшках вдоль дорог. Или белый забор, ограждающий улицу от строительной площадки, завешанный фото цветов.
Чистоплотность, сначала радующая, потом давящая своими рамками. Стоит автобусу остановиться, наши люди выходят курить. В одном кармане - плевательница, в другом - пепельница. Это - после бесплодных поисков урны в первый день. Тогда курильщики затушили свои сигареты о пачку, потом туда же сложили окурки...
- Японцы, наверное, бросили курить, - сказала уязвленная дама в годах, - и сорить - копят мусор на острова...
Кто знает... Вторичное сырье в цене уже не только здесь.
Намерения японцев трудно понять, что кипит внутри - чужому неведомо. Друзья просили меня узнать, правда ли слух об их подавленной агрессивности - все-таки, потомки самураев; и почему много самоубийств? Говорят, мол, и иммунитет у них слабый - следствие излишней чистоплотности; и алкоголизм распространен - из-за слабой ферментации исторически малопьющих народов; есть генетические проблемы - в силу островной замкнутости. И неужели проституцией подрабатывают, якобы, даже замужние женщины - для пополнения семейной копилки? И много чего еще...
Наверное, всё перечисленное есть. Или другие проблемы. Как и в любой стране. Вот обнаружили в Австрии второго человека, совратившего собственную дочь, теперь что же, это страна монстров?! Про Россию вся Европа говорит, что она кишит мафией, казнокрадами и алкоголиками. Мы-то знаем, что это наша любимая родина, и в ней живут хорошие люди - наши родители, дети, друзья. Какое нам дело до бандитов и отщепенцев?
Мир зеркален: что у тебя внутри, то и отражаешь. Слава Богу, я увидела людей, искренне старающихся, чтобы наше путешествие удалось. Оценила города будущего, отметила кропотливый труд крестьян и его потрясающие плоды. Мне этого достаточно.
Каждый видел свою Японию, и по-своему строил с ней отношения. В магазине отставной майор - он приехал при медалях и при всем параде! - покупал сигареты. Без тени сомнения, что русского языка могут не понимать, не пытаясь помочь себе и японцу жестами. Просто так бубнил под нос, не глядя на продавца, считая монеты в руках:
- Дай мне вон те белые. Сигареты, говорю, мне дай! Белые. Ага... И зеленые дай. Попробую... Куда белые понес? Оставь, вдруг понравятся. Мне еще надо это... эээ... ну это, йогурт! Вот чё мне надо. Попробую зеленые, ага... понравятся, еще зайду. Куплю в дорогу...
Дама, после купания в горячем источнике, должна бы быть довольна, ведь румяная и моложавая, ворчит:
- Видели, уборщик с дихлофосом бегал? Два вот таких таракана - показывает палец - пробегали! И у них не все хорошо, хоть и моют полы белым полотенцем.
Другая дама удивляется:
- Ну ведь нищий был народ! В пятидесятые годы на Дальнем Востоке, если идет оборванец, то обязательно японец. Их посадили после войны на "лимонную" диету, а они сделали лимонад...
Захмелевший от токкури, гид поет японские песни под караоке и уже скучает по Японии, пребывая в ней.
- Ко Ё! Ко Ё! - повторяет он в унисон музыке. И о своих обязанностях не забывает:
- Караоке - японское слово. А "Ко" - это хар-рошая плотская любовь!
На его лице расплывается довольная улыбка. Приятные воспоминания?
- Не, ну хОрОша ведь песня... - бубнит под нос отставной майор. Для него, возможно, очароваться чужой страной равносильно измене своей.
- Отдали бы, что ли, им эти четыре острова... в аренду, - неуверенно обращаюсь к соседям по автобусу, - пусть обустраивают. А так - ни себе, ни людям...
Дальневосточники, все как на подбор мужчины под два метра ростом, разворачиваются ко мне широкой хохлацкой грудью:
- Не-е-ет, нельзя японцам отдавать острова! Ишь, какая добрая... земли русские раздаешь! - Да на Дальнем Востоке на квадратный километр - полтора человека! А у них - триста с лишним! Куда нам столько земли?! - Сколько ни есть, все наше! - Дождемся, что... ни нашим, ни вашим - китайцы придут...
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вот я и дома. В роскошном шелковом кимоно угощаю друга японским зеленым чаем и красной дальневосточной икрой.
- Сакэ пробовала? - спрашивает он. Киваю утвердительно. - Понравилось? - мотаю головой отрицательно. - А сашими? - С тунцом вкусно! И сырые гребешки приятные. А креветку сырую еле съела. - Что так? - Ну... розовая, как дождевой червяк. Я зажмурилась и проглотила. Потом она, кажется, долго шевелилась в животе... - Так хреном ее нужно было намазать! - Я же хотела понять истинный вкус...
- А гейшу видела? - продолжает расспрашивать друг. Он был в Японии годом раньше, хочет услышать мое мнение. - Целый парад гейш! - восклицаю. Нам, и правда, повезло: попали на костюмированное шествие, которое проходит лишь в городе Бунсуе и единственный день в году. - Ну и...? - друг смотрит на меня с ожиданием восторга. - Скорее, экзотичные. Помнишь, в фильме "Морозко" Инну Чурикову мазали сметаной, а щеки и губы румянили свеклой? Вот не больше, и не меньше - так и выглядят.
На недоверчивое молчание друга добавляю: - С нашими мерками красоты там нечего делать. Другая культура, другие люди... - За что же их так ценят, по-твоему? - он не теряет надежды услышать от меня комплимент в адрес прославленных на весь мир женщин. - За знание искусств, - повторяю слова гида. - Говорят, есть мужчины, готовые заплатить две тысячи долларов за час в обществе гейши. Она за это время может пару стихов прочесть или песню спеть. Станцевать. Ну и поддерживать беседу... с теми, кто ее понимает.
Дальше пьем чай.
- Я купила там куклу, - говорю после паузы, желая привлечь внимание к своему новому увлечению, коллекционированию кукол. - Как ты ее назовешь? - в ответ. Ну, дает! Это же вопрос для маленькой девочки! - Зуки! - поспешно отвечаю, пока он не одумался. Так звала свою японскую дочь молодая хабаровчанка, которая летела с нами. - Она будет Зуки... - Хорошее имя... пусть будет Зуки, - заключает серьезно друг.
...Вот и говорим на одном языке, и глаза у него не косят, а все равно другая Вселенная!
| 
